Врач тихо пробормотал нечто неодобрительное себе под нос. Пуля задела несколько сосудов, и мало что можно было разобрать из-за сгустка вишнёво-красной крови. Дана увидела его большие, сильные руки, разбиравшиеся в организме её партнёра – они напряглись, и у сгибов локтей явно проступили вены… вставшая перед ними задачка была только началом, и хирург это осознавал. Но рядом были коллеги, Хьюс был рядом, молчаливый и готовый придти на помощь, как воздушный ас – и пока врач не стал принимать резких мер. Только пока… Но всё же он удивился, видя, как пациент держится – в этой-то его прострации! Организм у него тренированный, крепкий… кто знает, не от этого ли будет зависеть успех? Но ранение всё равно оставалось фактом, оно было серьёзным, малейшее промедление или ошибка грозили сбоем всей пока налаженной системы, а потому он продолжил методичную, виртуозную работу…

Как медленно течёт время!.. Дана слышала только звяканье разных инструментов, когда их клали в металлический ящик, стоявший на столике рядом, и изредка краем глаза замечала передвижения лёгких и неслышных, как тени, медсестёр, в точности исполнявших приказания врачей… Посмотрев на всю группу, она перевела взгляд на круглые часы, висевшие над дверью и бесстрастно отмерявшие время. 9:25. Миновало полчаса. А они только приступали к самому важному… из разговоров хирургов Дана поняла то, что всё это время они очищали «дорогу» для дальнейших действий, удаляя застоявшуюся кровь… Затаив дыхание, женщина подняла голову и взглянула туда, куда всё это время избегала смотреть – обнажённую грудь партнёра, тщательно изучаемую бригадой – чтобы понять их старания и выдержать оставшееся время…

Взгляды шести людей, склонившихся над операционным столом, изредка отрывались от пациента и пересекались – именно поэтому второй ассистент, молодой практик, случайно более пристально присмотрелся к женщине, стоящей в изголовье и присутствующей здесь, кажется, с самого начала. Она обеспечивала, как говорили врачи между собой, «психологическую поддержку» – этим обычно занималась одна из дежурных медсестёр, и тогда тем боле было странно её присутствие здесь. Кто она? Кажется, напарница… тоже доктор… говорили, без неё не обойтись. Зелёные глаза были непроницаемы, и только тонкие брови, причудливо изогнутые почти под тупым углом в полуудивлённом, мучительном выражении, свидетельствовали о наличии каких-то чувств, скрытых под форменной маской. Она старалась устоять, всё же наблюдая за ходом операции… но, Боже ты мой, если она знает пациента, близка с ним, чего это ей стоит?!

- Давление? – прозвучал глухой голос Донована. Такая же интонация прозвучала в реплике ответившего. Операция продолжалась…