Был?!

Трезвый рассудок быстро вернул её к реальности из туманных мыслей.

Он уже не дышал сам, подключённый к аппарату искусственного дыхания – в горло была введена трубка, ведущая к большой резиновой, чёрной груше, механически-ритмично сжимающейся и разжимающейся, издающей пугающий хриплый звук. Дана опустила глаза и увидела, что костяшки её пальцев побелели, словно от холода – тут же разжала их, и вдохнула поглубже.

Это же только начало. Что с тобой будет дальше, если ты боишься уже теперь?

- Мы сейчас начнём.

- Что?.. – она будто очнулась. Серые глаза старшего хирурга пристально смотрели на неё поверх маски.

- Мы сейчас начнём. Вы готовы?

- Конечно.

- Хочу сразу предупредить – никаких эксцессов. Вас сюда пустили только потому, что… - он осёкся, увидев её взгляд – стоически спокойный, исполненный твёрдой решимости – на миг ему показалось, что в изумрудных зрачках мелькнуло два стальных клинка, тонких и острых. В то же время эта странная женщина его прекрасно понимала, о чём говорила горькая насмешка в “кошачьих” уголках… Он молча, утвердительно кивнул и закрыл кран, под которым мыл руки…

Дана не смогла обидеться на этого человека за его недоверие – он ведь делал сугубо свою, сложную и опасную работу – пусть опасную не для себя, а для других, всё же это было огромным напряжением, когда под ответственностью кого-либо находятся жизни. Она знала по опыту, как трудно бывает выполнять долг такого масштаба. Вот сейчас под знающими профессиональными руками врача распростёрт человек, которого надо спасти – а сколько их ещё будет, таких людей – сегодня, завтра?.. И так изо дня в день. Из года в год. Немногим удавалось выдержать ритм… ритм жизни, прямо заключённый в профессии. Она чувствовала, что их работы в чём-то сродни друг другу – та же напряжённость, тот же риск, а иногда – та же боль… ходьба по грани. Если бы на её поле деятельности вторгся дилетант, она бы, наверное, реагировала ещё резче… Странно – из-за короткого недружелюбного разговора Дана всё же сумела почувствовать доверие к этим медикам в больничной зелёной униформе… эта неожиданная эмоция, тёплым бальзамом заполнившая изнурённую душу, и женщина уже гораздо более твёрдо смогла начать осуществлять своё дело – не менее важное, чем их… Она распрямила плечи, сверху вниз взглянула в неподвижное лицо Фокса – и вдруг едва заметно улыбнулась, останавливая руки на его висках и мягко, заботливо вытирая испарину, выступившую на них.

Держись, хороший мой… Я здесь, я рядом… только держись.

…От раны пахло порохом