Длинные, изящные, прохладные пальцы коснулись высокого лба, пытаясь унять непереходящий огонь, сжигающий его даже под действием анестезии… ласково пригладили жёсткие каштановые пряди волос, и такая боль была в этом движении…

Это несправедливо, несправедливо! Почему ты страдаешь? Почему – именно ты, хотя твой разум и является тонкой, зыбкой дорожкой, ведущей к тем возвышенным тайнам, которую не смогли ни отыскать, ни разрушить любые силы и Консорциумы, создаваемые против тебя… смешно – ведь даже ты сам не знал о ней. Теперь я точно знаю, что чиновники все эти годы охотились только за тобой, неубедительно аргументируя свои жалкие попытки, потому что знали, что ты наконец придёшь к этим рубежам, пикам высоты, неведомой возвышенности, которая угрожает чистотой правды, спрятанной в ней… откроешь секреты самой природы, загадочной и необъяснимой, и распахнёшь их – ты же у меня такой упрямый… Даже если не ты, то эта потаённая сила нашла бы тебя сама, потому что ты создан для знаний, мой храбрый друг… ты – не такой, как все. В тебе никогда не было и не будет стереотипов, вштампованных в наше мышление пресловутым американским патриотизмом и демократией… ты всегда был открыт всему, с доверчивым и ясным взглядом ребёнка, и точным, не обрываемым полётом яркого воображения… Секунды снова очень остро отсчитывают свой бег для меня, потому что они – время… твоё время теперь. Но я не понимаю, Малдер… милый, почему сейчас, когда ты открыл все запертые двери такой ценой, почему пресловутая сила забирает тебя, ведь она может помочь!? Почему тайна артефакта воскресила всех тех, кто был недостоин этого, помогла врагам… почему Барнс, причинивший тебе зло, очнулся под её магическим непостижимым воздействием, а ты умираешь у меня на руках, хотя твоя связь со всей мистикой, накопленной веками, всем непонятным, не открытым, паранормальным в сотни раз крепче и надёжнее?! Это нечестно! Ты нужен тут, ты нужен мне… я не смогу остаться и бороться в одиночку, потому что всё тогда потеряет смысл – без тебя… не уходи, пожалуйста! Прошу…

Хирург сделал несколько разрезов на живом теле и аккуратно открыл полость. Внимательно осмотрев раненое лёгкое, он внезапно выругался сильнее, чем привык обычно.

- Что? – коротко спросил Хьюс, приготовившись ассистировать.

- Чертовски неудачное попадание, просто термин неудачи… Патрик, смотрите… мы бы всё отремонтировали на одном дыхании, но тут… задета сердечная сумка, и ещё…

Врачи наклонились совсем низко. Хьюс уже и сам видел причину беспокойства Донована – пулей была повреждена не только сердечная сумка, но и лёгкое сверху, в опасной близости с аортой… Всё надо было срочно зашивать – но если они повредят что-нибудь в ходе такой ювелирной работы, если поторопятся, если сердце собьёт свой такт мощнейшего мотора?.. Да сколько там страшных возможностей!