- Малдер, я иногда обожаю твою наивность. Кто говорит об определённом этапе? Я пока не знаю, каким образом, но Рамирес могла принять завышенную дозу любого лекарства – вообщем, сделать с собой что-то... и вот тебе результат. А что насчёт того, что самоубийство не подходит – то это не так. Ты только подумай, как плохо ей приходилось. Эту девушку можно посчитать даже изобретательной – большинство её товарок предпочли бы... просто наложить руки.

Фокс сбился с мысли, нервно приглаживая хохолок на затылке. Эту тему ему затрагивать не хотелось.

- Ладно, допустим. Но зачем тогда было затевать официальный разговор с этим приятелем? Он же волком на нас смотрел, надо было потихонечку, душевно...

- Это с какой радости? – жёсткий блеск в её зрачках поутих, появился охлаждённый долей рассудка азарт. – Мы ему обязаны? Он мог бы и постараться ответить на вопросы точнее, а убитый горем супруг из него плохо получается...

- Тут я согласен. Только загвоздка, мне кажется, не в этом... Парень же смертельно напуган. Разными ведомствами, чиновничьей волокитой, наконец! А мы оказались у него на территории...

- Вот уж не знаю, за что он больше боялся – за детей, за территорию или за будущее. О жене Рамирес и не вспоминал.

- Да брось. Ты так говоришь, как будто готова повесить убийство на него. – Фокс откинулся назад, по привычке массируя затылок. Тот захолодел от непонятного ощущения – будто кто-то смотрит. Сверху, снизу, со всех сторон – непонятно. В детстве он часто оборачивался на незримый взгляд, нитью протянувшийся в воздухе, как паутинки по осени – и, конечно, ничего не находил. Это – как ловить свою тень... Или, как дразнили товарищи – «обернись побыстрее, увидишь своё ухо.» И он верил. Такая маленькая деталь очень сказалась на нём после исчезновения сестры... а теперь уже тихие отголоски привычки тревожили его душу. Необычно...

- Вообще-то можно, если постараться. – подделывание лёгких интонаций суровых начальниц у Даны получалось блестяще; Фокс едва не вздрогнул, а потом по-доброму усмехнулся, вытягивая ноги к педалям. Он старался не обращать внимания на неуловимые перепады в тональностях их общения – где-то в нотках голоса, в движениях, фразах сквозило беспокойство. Это было не слишком хорошо, верно. Но поправлять что-то не было времени... и, хотя он знал, что потом может пожалеть об этом, агент продолжил слушать глуховатый, спокойный женский голос. – Честно признаться, у меня было большое желание поступить подобным образом. Подозрительно ведущий себя человек, не вызывающий симпатий...

- Ага. Нервный, озлобленный, оглядывающийся и вообще нехороший тип...