- Им мало ещё будет! Вы думаете, я не страдал, когда это всё началось?! Мне было много радости наблюдать, когда я увидел, как мою страдающую и без того Глорию пожирает эта дрянь?.. Она тогда на кухню едва добралась, руки ко мне протянула – Терренс, помоги!.. и упала под ноги... – он всхлипнул, закрыв лицо руками, но быстро оправился и ещё с большим жаром заговорил, боясь, что чужаки могут вставить ещё хоть слово. – И как её в больницу увезли... Всех, всех бы их на суд! Вы считаете, что мне очень повезло – я остался с двумя ребятишками, которых кормить надо, Глория-то работала раза в два больше меня – и правильно, кому нужен бедный эмигрант? А тут женщина, красавица к тому же... Мне доставляет удовольствие слушать, как эта сумасшедшая старуха ходит по дому, как привидение, и шепчет одно и то же, что жена моя жива... Вот что я вам скажу – вы не имеете никакого права утверждать, что Глория могла что-то сделать с собой. Вы её не знали. И так уже много горя натворили... мне сначала отказывались говорить, что произошло, а теперь ещё отказываются и тело выдать... да я...

Понимая, что подобная тирада может затянуться надолго, Дана тоже встала на ноги. Ей всё больше и больше не нравился этот разговор, как и их собеседник – и задерживаться дольше она не была намерена.

- Такая издержка вполне законна. Вам вряд ли смогут выдать тело вашей жены до проведения необходимых процедур... – напарник мысленно вздохнул и поблагодарил Бога за то, что она воздержалась от их перечисления.

- Что за... Вы хотите сказать, что... над ней... с ней ещё что-то будут делать?! – испанец указал на дверь в весьма недвусмысленном жесте. – И после этого... вы... Хорошо. Отлично. Я не знаю, что вы можете, и зачем вы на самом деле пришли – мне плевать! Но здесь я вас попрошу больше не появляться ни с какими вашими расследованиями. Всё. Хватит!..

Две склонённые в безукоризненно вежливом кивке головы были ответом его требованию.

Чёрный ремень безопасности лёг на плечо привычным и успокаивающим грузом. Дана глубоко вздохнула, пытаясь освободиться от непрошеных мыслей. Она понимала, что партнёр будет недоволен таким быстрым уходом и её методом выяснения – ничего себе! А как можно разговаривать с человеком, который с тобой совершенно не хочет вести дела?! Он даже прислушаться не пытался... вот не везёт... Тонкие брови изогнулись в досадливом жесте. Чепуха получается. Словно товарный поезд сошёл с рельсов, увлекая их вслед... Но зачем же способствовать этому их падению? Какого чёрта Малдер думал, когда не помог ей наладить беседу, своим молчанием начиная походить на скульптуру Мыслителя и оглядывая