Он свернул лист и положил в карман.

Тонкий зуммер ожившей полицейской рации заставил Малдера непроизвольно вздрогнуть. Марион приглушила треск статических помех, доносящихся из трубки.

— Первый. Хорошо. Он здесь.— Она повернулась к Малдеру, протягивая ему рацию.

Тот осторожно взял, словно не зная, чего ожидать, плохих вестей или наоборот.

— Это Доусон. Малдер, вы слушаете?— раздался искаженный голос.

— Да.

— Мы пока не нашли ее. Но, кажется, что-то уже есть. К северу отсюда, недалеко от лагеря «Космический разум», один из этих ребят, что ищут тарелки, обнаружил кострище, место стоянки.

— Ну и что,— равнодушно произнес Малдер,— да его там кто угодно мог оставить. Даже они.

— Нет. Оно совсем свежее. Мы проверили. Не старше двух дней. Уголь еще не размок. Парни из лагеря клянутся, что не разжигали огня в тех местах, а из города, сами знаете, ту территорию никто не посещает, с трассы туда тоже не доберешься, не зная местности. Так вот, Малдер, вы до конца не дослушали. В двух шагах от стоянки наши следопыты нашли винтовочную гильзу.

— Экспертиза?— сердце забилось тревожно и возбужденно.

— Уже привезли результаты. Это случилось днем. Просто мы не хотели делать преждевременных выводов.

— Что показала экспертиза, шериф?— его голос, охрипший от невыносимой усталости, дрогнул от волнения

— Пуля выпущена из того же оружия, из какого целились в вас, когда вы были на крыше дома Джо Файна. Скорее всего ее просто обронили в спешке. Мы усилили поиски в том районе.

Малдер молчал. Умолк и Доусон.

— Шериф,— произнес Фокс, наконец, словно очнувшись,— я принял решение. Если завтра к полудню мы не найдем ее, я обращусь в ближайшее отделение ФБР, подниму на ноги Национальную Гвардию и объявлю розыск по всей стране.

— Это ваше право, Малдер. Я бы сделал так же. Дайте мне одну ночь. Кажется, мы уже близко.

Шум статических помех на мгновение оглушил Малдера. Он протянул рацию Марион и вышел.

Мотель «Голубая луна».

Шесть часов спустя.

Стиснув зубы, чтобы не всхлипывать в темноте, он смотрел в потолок, и по запрокинутому навзничь лицу текли на подушку слезы. Где-то совсем рядом плыла полоса лунного легкого света, время от времени на белоснежной простыне потолка вспыхивали квадраты— отсветы фар проносящихся по шоссе автомобилей. За стеной раз, другой что-то стукнуло, потом стихло, и в оглушительном этом беззвучии прозвучали чьи-то шаги, гулкие и четкие.

Эта догадка сковала его, он весь насторожился в каком-то нервном столбняке.