-Послушать тебя? Тебя? - слово обдало таким презрением, что Скалли отшатнулась. - Да ты... Как ты могла, Скалли? После всего, что между нами было? Как же ты могла?! Ведь я тебе верил, верил...

Он готов был заплакать, зарыдать навзрыд, как ребенок. Никогда в жизни он не чувствовал такой мерзости, такого отвращения к самому себе. Перед ним была женщина, которой он верил, которую он...

-Малдер...

-Убирайся отсюда, Скалли. Убирайся с моих глаз. Свои тридцать сребреников ты получила, так чего же ты ждешь?! Убирайся, или клянусь, я сделаю что-то, о чем пожалею. Уходи, и не возвращайся. Я не хочу тебя видеть. Никогда.

В ее глазах блестели слезы отчаянья, тоски и такой непомерной боли, словно ее резали по живому. Поднявшись, она потянула к нему руку, но он отпрянул, как от ядовитой змеи.

-Уходи, Скалли.

Она повернулась и зашагала по проходу, и каждый стук ее каблучков вколачивал гвоздь в крышку его гроба. Жизнь в одно мгновение превратилась в такой ад, что захотелось немедленно свести с ней счеты. Но поднять руку на нее он так и не смог. И знал, что никогда не сможет.

"Примерно две тысячи лет назад один парень оказался в такой же ситуации. Я знаю, он простил бы тебя, Скалли. Он простил бы. Но я не он. Я никогда не смогу тебя простить. Никогда".

Мэйнвиль, Канада

восемь лет спустя

-Ты поедешь на своей машине?

Она кивнула.

-Поезжай за мной.

-О'кей.

Она закрыла багажник своей маленькой японской машинки и уселась за руль. Поймав в зеркальце подъехавший сзади темно-синий Форд, Скалли грустно улыбнулась. Она-то так хотела убежать, скрыться, забыть. Даже машину себе купила из тех, что ей никогда не нравились, зато ни о чем не напоминали.

Она завела мотор, машина тронулась с места. Форд последовал за ней. Скалли все никак не могла поверить, что он здесь. После стольких лет одиночества самый дорогой, самый близкий ей когда-то человек нашел ее здесь, на краю света. Скалли, конечно, была слишком реалисткой, чтобы обольщаться на сей счет. Он не искал ее, если бы знал, что она здесь, объехал бы это место за сто миль. Но он не знал и он здесь.

А как он изменился! Нет, годы были добры к нему, но вот этот взгляд... Взгляд однажды и навсегда убитого человека. Убитого подло, из-за угла. Человека, которому нет ради чего жить. Человека, в котором умерло все живое. И она знала, кому он обязан этим взглядом.