It wasn't my writing."[10]

– Эта сука… – шепотом сказала она, безуспешно пытаясь выбросить из головы мысленный образ Малдера и Дианы вместе. Эта шлюха, эта сука, эта безобразная шлюха. Диана – вот кто заслуживал смерти.

«Но все наоборот, – думала Скалли. – Страдать приходится мне. В дураках осталась я одна. Отдала всю свою любовь, всю без остатка, и потом мне швырнули ее в лицо».

Услышав легкий плеск воды, она вспомнила про ванну. Надо встать и закрыть воду.

На это ушло несколько минут – ослабевшие руки не слушались, и только после нескольких попыток удалось сесть. Наконец, ухватившись за столбик кровати, Скалли поднялась с пола. Спотыкаясь, она вошла в ванную и резким движением закрыла кран.

Скалли посмотрела в ванну, чувствуя исходящее от воды тепло, присела на корточки и поболтала в воде рукой. С теплой водой контрастировал прохладный фаянсовый край ванны, к которому она прислонилась щекой.

Зачерпнув немного воды и жадно попив, Скалли безвольно опустила руку в воду. Подержав руку в воде, она повернулась к ванне лицом и опустила под воду обе руки. По телу стало разливаться приятное тепло; плечи, ноги расслабились.

Было тепло и спокойно, как в тот последний раз, когда он поцеловал ее.

Она снова положила голову на прохладный край ванны. Все вокруг расплывалось, предметы стали принимать неясные очертания. В полудреме Скалли казалось, что она видит сон, что весь это день был всего лишь страшным сном…

Разомкнув воспаленные веки, Скалли снова поняла, что она отнюдь не спит.

Надо позвонить маме.

Скалли выползла из ванной на четвереньках – встать на ноги было выше ее сил, – добралась до спальни и потянула шнур телефона, стоявшего на столике рядом с кроватью. Телефон, едва не задев ее, брякнулся на пол. Сняв трубку и прижав ее плечом к уху, она легла на бок и указательным пальцем медленно набрала номер.

В трубке раздался резкий гудок. Один. Второй. Третий. Четвертый…

– Сними трубку. Сними же, прошу тебя…

Пятый.

– Мама… – задыхаясь, прошептала Скалли.

– Здравствуйте, вы набрали домашний номер Маргарет Скалли… Сейчас я не могу подойти к телефону, но, если вы оставите сообщение, я перезвоню вам, как только смогу.

Скалли услышала гудок автоответчика, бросила трубку и, низко опустив голову, тихо заплакала. Для нее было непостижимо, как человек может столько плакать. Она же просто хотела поговорить с ней, рассказать ей, что случилось, спросить, может ли человек так убиваться, ведь такого с ней еще никогда не было. Такой раздрай, такое отчаяние, такая боль.