Заливаясь слезами, она беспомощно ударила кулаком о спинку дивана:

– Ты же знаешь, что я вышла бы за тебя… Знал ведь, черт подери, что вышла бы…

“Would you forgive me love if I danced in your shower?

Would you forgive me love if I laid in your bed?

Would you forgive me love if I stay all afternoon?

I burned your incense

I ran a bath...”[7]

После того как гнев постепенно успокоился, Скалли стало трудно дышать. Грудь сдавило. Ей нужно было забыть, забыть, забыть всех и вся. Превозмогая усталость, она снова поднялась и потянулась за книжечкой спичек, лежавшей на столе вместе с несколькими палочками благовоний. Земляничные. Малдеру они нравились больше всего, хотя он и не любил в этом признаваться.

Она зажгла их и стала смотреть, как они горят. Потом, откинувшись на спинку дивана и запрокинув голову, она сделала медленный, глубокий вдох, втягивая успокаивающий аромат. Все дышало воспоминаниями. Воспоминаниями о той ночи на прошлой неделе, в понедельник, когда Малдер читал ей свои любимые стихи, после чего сделал ей полный массаж тела. Только массаж: его сильные руки и нежный шепот.

Она полностью потеряла чувство времени, дав отдых своему телу и в первый раз расслабившись после прошедшей вечности. Так ей казалось.

Ей нужно было принять ванну, смыть со своего тела последние следы его крови, как бы ни хотелось ей сохранить то, что казалось единственной материальной связью, существовавшей между ними теперь.

Отдохнув и немного восстановив силы, Скалли прошла через спальню в крохотную ванную. Она пустила воду, пробуя ее кончиками пальцев ног, маникюр на которых был сделан Малдером, пока не убедилась, что вода не слишком горячая. Бросив в воду несколько шариков с гелем для ванны, она вернулась в спальню Малдера. Собираясь с мыслями, Скалли оглядела комнату.

“I noticed a letter that sat on your desk.”[8]

Ее взгляд задержался на ночном столике, на дальнем конце которого она заметила белый конверт. Медленно подойдя к столику и взяв конверт в руки, она увидела, что он не надписан, но был открыт в характерной для Малдера манере – небрежно надорван во многих местах. Скалли вынула из него исписанный листок розовой, канцелярской бумаги и начала читать.

“It said:

‘Hello love.

I love you so, love.

Meet me at midnight.’

And no, it wasn't my writing...”[9]

Письмо было от Дианы.

Вихрь воспоминаний о прошлой ночи налетел на нее словно несущийся на полном ходу товарный поезд. Она отшатнулась, от ошеломления разинув рот, и натолкнулась спиной на столбик кровати…