- Скалли, - с нежностью позвал он.

Не прекращая двигаться, он приподнялся и, поддерживая ее сзади одной рукой, другой - проскользил вниз, к ее распустившемуся бутону, чтобы усилить ее ощущения. Внезапно он наклонился и страстно ее поцеловал.

Нежная ласка его пальцев и отчаянная атака его тела усилило сжатие великолепной крутящейся пружины, а этот его поцелуй, как будто отпустил внутри нее какой-то незримый сдерживающий рычаг. Удовольствие, подобно вихрю, подобно весне, подобно вальсу, кружась и танцуя, стремительно рвалось наружу. Скалли выгнулась, замерла, приготовившись к встрече, и в этот момент оргазм настиг ее. Волна необычайного счастья и удовлетворения захлестнула ее, и она должна была прервать поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха и выдохнуть имя.

- Малдер!

Его пальцы успокоили Скалли, он убрал руку и снова наклонился к ней. Его удары становились быстрее и тверже. Скалли прижималась к нему, помогая достичь того, чего они оба так хотели.

- Пожалуйста, Малдер, я хочу это почувствовать, – умоляла она.

- Пожалуйста, Малдер, для меня, пожалуйста!

Малдер позволил себе еще несколько более полных ударов и затем взорвался в ней из самой своей мужской глубины. Судороги прибыли и захватили его. Из его горла вырвался крик, который Скалли по ошибке могла бы принять за крик нечеловеческой боли. Малдер рыдал. Такого она даже и представить себе не могла. Это случилось от самого огромного из удовольствий, которым было объято все его тело. Счастливая Скалли видела, что в это мгновение, Малдера как бы не существовало на этой планете и в этом измерении, он был где-то далеко за облаками в райских кущах.

Я подарила ему все это, думала Скалли, я. Теперь уже и не важно, где это произошло и когда, главное, что еще недавно казавшееся почти нереальным, наконец, совершилось. Она чувствовала его спазмы внутри себя. Прибывая почти в бессознательном состоянии, он все еще продолжал двигаться, повторяя ее имя и проливая в нее и эмоционально и физически. Судороги, сотрясающие его тело, замедлились, и он совершенно обессиленный и абсолютно опустошенный мягко опустился на Скалли.

Его любовь к этой женщине, наконец, была реализована, и теперь его разум и его плоть погрузились в спокойное, умиротворенное состояние. Он уткнулся лицом в ее шею, и она нежно гладила его затылок. Из своего положения Скалли смотрела вниз, вдоль теперь такого родного и знакомого тела. Его спина, чуть поблескивающая от пота; округлость ягодиц, под которыми он все еще находился в глубине ее недр; длинные ноги; ступни, запутавшиеся в простынях, где ранее он нашел точки опоры для своих движений. Будь ее воля, она, наверное, так бы и лежала, держа его в своих объятиях, удовлетворенная, благодарная и счастливая. От нахлынувших чувств у нее на глаза навернулись слезы. В этот момент жизни она имела почти все, о чем мечтала и к чему стремилась.