- Малдер, ты сошел с ума, - сказала ему Скалли, когда он снова оказался над ней.

- Это ты сводишь меня с ума, - ответил он, целуя ее в лоб, а за тем в губы, - и потом, от недостатка одежды со своей стороны, я начинаю комплексовать.

Бровь Скалли поползла вверх.

- Малдер, если бы ты не отвлекался и не импровизировал с трусиками, к настоящему времени мы бы уже продвинулись гораздо дальше.

Он тихо смеялся, зажимая смех в глубине своего горла. Скалли нравился этот звук, ей нравился его смех и ей нравился тот факт, что можно не скрывать своего наслаждения этим и своего возбуждения от этого. И еще ей нравилось, что, и он этого не скрывал.

Малдер стянул с нее свитер, за свитером поехала и футболка, под которой оказался лифчик, в точности соответствующий трусикам. С ловкостью фокусника Малдер расправился и с этим достаточно затейливым предметом одежды, после чего все три перечисленных пункта были отправлены за пределы кровати. Он положил свою руку на ее плоский живот и смотрел на нее сверху, отмечая контраст своей более смуглой кожи и ее нежной белой.

В отличие от Скалли, ему представилась возможность видеть ее практически обнаженной только однажды - в гостиничном номере в Штате Орегон, но тогда она была испугана, растеряна и смущена. Он медленно обвел взглядом ее тело, любя все, что он видел. Малдер провел рукой, чуть касаясь кончиками пальцев ее наготы и приближаясь к ее лону, он почувствовал, что она дрожит. Слегка коснувшись ее чувствительного бугорка, он снова отступил, чтобы немного ее подразнить.

Впервые за этот вечер Скалли почувствовала некоторое смущение под его искренне изучающим взглядом; небольшую обеспокоенность, которая затаилась в самом дальнем уголке сознания, относительно своего вида, по сравнению с теми ослепительными красотками из журналов и видео.

Малдер наклонил голову и впервые поцеловал ее обнаженную грудь, лаская языком ее сосок и чувствуя себя, как самый счастливый младенец на свете. После этого он переместился к ее уху и, щекоча ее своим дыханием, поцеловал и там.

- Боже мой, Скалли, как ты красива! Я всегда знал, что ты красива, но даже не представлял, насколько.

Скалли прижала свою ладонь к его грубой, небритой щеке, чувствуя, как любовь к этому мужчине заполняет все ее существо, всю ее душу, все ее тело. Малдер взял ее руку и, поднеся к своим губам, нежно поцеловал. Он выцеловывал каждый пальчик, щекотал языком ладонь, и от этих прикосновений по ее телу бежали мурашки. Отпустив ее руку, он снова припал к груди. Скалли нисколько не возражала. И чем больше твердели ее соски, тем больше твердел