Он закрыл глаза и отвернулся, пытаясь совладать со своими чувствами, которые ворвались в его душу вместе с теми искренними словами любви, которые он впервые слышал в своей жизни. Малдер плотнее прижал Скалли к себе и опустил голову на ее плечо, так, чтобы она не могла видеть его лицо, потому что он боялся, что от мысли, что может все это в итоге потерять, он начнет кричать или расплачется как ребенок. Но он не должен делать это прямо сейчас. Возможно, потом, но не сейчас. Сейчас она рядом, такая родная, такая близкая, такая искренняя, такая любимая и если он немедленно ее не поцелует, то уж точно взорвется прямо здесь в этом парке, на этих качелях. Но Скалли решилась сказать что-то еще прежде, чем он попытался овладеть ее губами.

- Малдер?

- Да?

- Еще только одна вещь, – пропуская пальцы через его волосы, сказала она, все еще не прекращая поражаться, что теперь могла свободно касаться его, причем так, как ей хотелось.

- Если Фиби Грин когда-либо появится здесь снова, я… вобью кол в ее сердце, она отправиться туда, куда ей давно положено. Она станет Х-файлом, Малдер, и я лично проведу вскрытие трупа. Я проучу эту суку, она навсегда потеряет охоту питаться человеческими мозгами.

Малдер вопросительно смотрел на Скалли, абсолютно огорошенный и удивленный ее неистовыми словами. Но она была совершенно серьезна и даже медленно кивала в подтверждении своих слов. И тогда он начал смеяться. Он смеялся по-настоящему, взахлеб, до слез. Это был тот подлинный смех, который она наблюдала так редко.

- Ты - мой герой, Скалли! - искренне сказал он ей.

- Можешь смеяться, но ты мой, слышишь, ты – мой.

И под ее пристальным взглядом его смех стал постепенно исчезать, уступая место очаровательной плутоватой улыбке, которую он так ловко использовал в своих интересах, всегда получая то, что хотел.

- Что? - подозрительно спросила она, – Что это значит, Малдер?

Он начал целовать ее. Он покрывал поцелуями ее шею, успев уже узнать, что это было то, что ей действительно нравилось. В наслаждении от нежных прикосновений его губ, она просто и в то же время совершенно роскошно откинула назад голову, предлагая ему больше своей кожи, большее поле для деятельности.

- Я только думал, - произнес он с расстановкой, потому что ему было сложно отрываться от своего занятия, – об этом дне. Он как обычно начался с того, что я проснулся в одиночестве, утолил голод холодными равиолями и мерзопакостным кофе и этот день заканчивается тем, что я буду заниматься любовью с тобой.

Внезапно Малдер остановил продвижение своих дразнящих поцелуев, посмотрел на ее чувственное тело с запрокинутой назад головой, на огненный водопад волос и лучшая из его обольстительных улыбок заиграла на его лице, а сотня маленьких лукавых огоньков заплясали в густых зарослях орешника его каре-зеленых глаз.