Все произошло за какие-то доли секунды. Малдера отбросило к стене. Он еще успел расслышать удивленный возглас Курильщика и отчаянный крик Скалли, прежде чем жгучая, горящая, невыносимая боль разлилась по всему телу, и он начал медленно сползать вниз.

Дана не помнила, как Курцвайл выпихивал Крайчека из комнаты с его же «Браунингом» у виска, не помнила криков и ругани. Помнила только, как кто-то, в ужасе отбросив «Морли», набрал девять-один-один и, сказав Фоксу: «Ты должен жить!» скрылся в темноте коридора.

Бригада медиков уже готовилась к выезду.., наверное… Малдер лежал на полу, тяжело и громко дыша. Он был почти без сознания. Скалли одним рывком сорвала с него свитер, расстегнула рубашку. Что-то оборвалось внутри – Дана мгновенно все поняла! Это не просто огнестрельное ранение средней степени тяжести – это конец! Пуля пробила ребра и, пройдя сквозь артерию, остановилась. Скалли была в настоящей панике! Она не помнила себя такой. Осталось десять-пятнадцать минут, не больше… Скалли приподняла его голову, стараясь облегчить дыхание, осторожно перенесла напарника на расстеленный на полу плащ. Она уже ничем не могла ему помочь, только зажимала ему рану, но липкая, горячая кровь сочилась и сочилась сквозь пальцы. Рубашка быстро промокла насквозь.

-Хороший мой, держись! Ты не умрешь, потерпи… Не бросай меня, не уходи, я же не смогу без тебя. Ты не имеешь права оставить меня одну сейчас! Малдер, я люблю тебя. Дыши… - По щекам Скалли катились крупные слезы, которых она даже не замечала.

-Скалли… Ты сможешь… Ты сильная… Я все узнал: любовь, счастье, истину… Ты подарила мне лучшие моменты моей жизни, спасибо… Я тебя люблю, очень.., - ему было все труднее говорить.

Фокс понимал, что она лжет о его истинном состоянии, лжет ему, самой себе. Но он не хотел причинять ей еще большую боль и делал вид, что верит. Он был благодарен ей за эту ложь… Он всегда ей верил. Больше, чем самому себе. Скалли гладила его по волосам, ласково перебирая густые, темные локоны. Малдер весь горел, хотя даже смуглая кожа не могла скрыть ужасающей бледности. Боже, ну когда они приедут?! – каждая минута казалась Скалли вечностью. Она почти физически чувствовала его боль, а он видел отражение этой боли в ее глазах, таких родных и нежных. Она не могла даже остановить кровь, которой было залито все вокруг. Малдер усиленно сглатывал, но сжигающая сухость во рту не проходила. Неожиданно Дана вспомнила про минералку и молила Бога, чтобы она оказалась в его куртке. Повезло! Скалли быстро открутила пластиковую крышку и, осторожно придерживая голову Малдера, поднесла горлышко к его пересохшим губам. Фокс