«Джип», обещанный Дагом, был обычным автомобилем армейского образца, с которого даже не содрали облупившуюся местами зеленую краску. Ход у него был, правда, отменный. Техники, видать, повозились с ним на славу.

За руль сел Аллан, Марион— рядом. Скалли и Малдер пристроились в бронированном кузове. Так удобнее: можно выпрыгнуть в случае чего или легко прикрыть партнера, собой, разумеется. Это тоже было одним из условий их бесконечного пути— жертвовать жизнью, быть готовым к этому в любую секунду, когда потребуют обстоятельства.

* * *

«Джип» мчался по пустынному шоссе. Ветер свистел в ушах, безжалостно бил в лицо. Малдер сжал губы, напряженно смотря по сторонам. Скалли, крепко схватившись за борт кузова, о чем-то размышляла, морща чистый бледный лоб. У них было минут двадцать, чтобы подумать над случившимся, осознать происшедшее. Мысли путались, как волосы, что растрепал ветер.

Скалли подняла голову, когда почувствовала, как плечо крепко сжала ладонь. Малдер подбадривающе улыбнулся. Его губы шевельнулись, но ветер швырнул слова куда-то в сторону. Она подвинулась поближе, все так же с опаской держась за борта.

— Все будет хорошо,— сказал Малдер ей почти на ухо.

Дана кивнула, горько усмехнувшись: оптимист. Он не сдается, но что стоят обещания в такой ситуации. Тем не менее, на душе стало как-то спокойнее после жеста Малдера.

— Как в рекламе страховой компании,— прокричала она сквозь ветер,— все будет хорошо, если вы обратитесь к нам!

Скалли снова задумалась, воспоминания нахлынули, не оставляя место для других размышлений. Где-то здесь ее сестра и дочь, где-то здесь.

Эта борьба отняла у нее, как и у Малдера, близких людей, оставив страшное чувство вины, заставляющее посередине дня останавливаться и с искаженным от боли лицом вглядываться куда-то в глубину своего прошлого, ища там ответы, а может, оправдания своим поступкам. Долгое время Скалли не могла простить себе того, что пуля, предназначавшаяся ей, погубила сестру, не могла простить и не забывала ни на минуту. И сейчас, осознавая в душе абсурдность и ирреальность, с точки зрения здравого смысла, своей надежды, она все-таки хотела остаться здесь и найти Мелиссу, попросить прощения. А еще она думала о дочери, что родилась против ее воли и так же ушла в этот мир. Скалли пережила эту смерть, как свою собственную. Она была с Эмили до последнего вздоха, до последнего удара сердца. Говорят, время лечит, но сколько же надо пережить часов бесконечной боли и одиночества, чтобы понять, что тебя не тревожит уход этого человека, что ты не проклинаешь больше судьбу за ниспосланную ею несправедливость. Нет, никогда Дане не забыть страшную ночь в больнице, когда она попросила Малдера оставить ее наедине с дочерью, чтобы одной пережить все и проводить в последний, как ей тогда казалось, путь маленького человека, перед которым она чувствовала свою вину.