-Скалли… - первым очнулся Байерс. – Мы звонили тебе домой, - губы дрожали, - и… подумали, что ты здесь. Извини, ты, наверное, никого не хочешь видеть, но мы решили приехать… Вдруг тебе понадобиться помощь.

-Мы знаем, это ужасно. – Лэнгли пришел на выручку товарищу и подбирал слова. – Но ты должна держаться, мы не бросим тебя… Малдер бы нам голову отвернул… - он попытался улыбнуться, но вместо этого… разрыдался ей в плечо.

Скалли обняла старого хиппи и тоже заплакала.

-Извините, ребята. Я не смогла уберечь его от этого. – Скалли опустила голову.

-Дана… - влюбленный Фрохайк не выносил ее слез. – Вы… ты была его единственным другом. Он бы давно сломался без тебя. Ты не имеешь права винить себя.

-Спасибо вам! Мы доверяли вам, как себе. Я знаю, вам ничуть не мне. Он был дорог нам всем.

А в глазах все стояла окровавленная комната, посреди которой лежал Малдер, бледный и осунувшийся. Она до сих пор чувствовала на пальцах его горячую, липкую кровь, а на губах – его последнее теплое прикосновение. В голове глухо стучало: «Я благодарю Судьбу за то, что она свела нас однажды. Я все узнал: любовь, счастье, истину. Дороже тебя у меня никого нет. Я люблю тебя, малыш. Не доверяй никому…»

-Ну… Мы пойдем… Ты уверена, что справишься? – Байерс подал знак друзьям, что пора уходить.

-Да. Спасибо вам… Вы всегда были моими лучшими друзьями, после…него. Я провожу вас. – Они все вчетвером обнялись.

-Не надо, лежи. Мы сами. Держись. А то… приезжай, если будет совсем плохо… Или позвони, мы все равно не спим. А тебе бы надо… того… поспать. – Лэнгли совсем растерялся.

Стрелки неловко замялись и тихонько ушли.

Скалли снова осталась одна в пустой квартире, его квартире… Подсыпала корма рыбкам… Взгляд упал на телефон, сердце сжалось от жгучего желания услышать его голос. Мягкий, глубокий, нежный… Автоответчик… Дана перемотала кассету, чутко вслушиваясь в скрипучие звуки. Это Фокс Малдер. Оставьте, пожалуйста, ваше сообщение. Скалли прослушивала запись снова, и снова, тысячу раз.

Пока четко не поняла, что не сможет жить, просто существовать без него. Она закрывала глаза, пытаясь представить его… живым, но не могла, только залитая его кровью комната… Я хочу верить. Верить во что? В неизбежность конца? В то, что восторжествует истина? Она где-то там. Но для Даны Кэтрин Скалли единственной истиной в жизни был он. И эту истину у нее отняли. Не осталось ничего. Скалли чувствовала, что совершенно опустошена. Душа сгорела, умерла вместе с ним. Остался лишь крохотный, тлеющий уголек.

Где-то в глубине