Женщина скрестила руки на груди и посмотрела на него. Фокс мог вынести всё, что угодно – её гнев, упрямое сопротивление – но это... Боль в потемневших, затуманенных глазах под спутанными рыжими прядями, которые она даже не пыталась отвести... Он заметил тени, пролёгшие под ними, заострившиеся скулы – и жалость проснулась где-то у самого горла, зашевелилась, будя с собой совесть... Что же он наделал. Мужчина понял, что физический удар она бы вынесла с большим терпением...

- Твоя проблема всегда была в том, что ты меня прекрасно понимал. Только вот сейчас... сомневаюсь. Я не хочу поверить – O’K, это возможно... – Дана посмотрела за окно. Океан всё так же шумел, обрушивая волны на полоску пляжа – но сгустившаяся тьма стала похожа на ту бездонную пропасть времён, в которую так страшно смотреть, которая называется смертью... – Почему? Потому что я три года пытаюсь забыть всё, что ты перечислил. Потому что я знаю, что это такое – искать того, кто может выслушать, и не находить. Потому что я знаю, что значит – прятать то, что может показаться диким остальным, что значит – не доверять своим эмоциям, не доверять никому, потому что это усилит страх... перед тем, что должно случиться!.. Ты прошёл сквозь это со мной, ты меня спас, Бог знает, как я за это тебе благодарна... – голос прервался; Дана ощутила, как комок подкатывает к горлу против её воли. Ногти впились в кожу ладоней. – Но неужели всё это нужно воскрешать, только ради того, чтобы доказать очередную вину, которую мы никогда не сможем вытащить на свет?! Почему? Я не могу решать загадку, которая для меня же будет бичом всю оставшуюся жизнь! Разве необходимо сделать себя виноватой ещё и за эту несостоятельность?! Видеть слишком много смертей, но не понимать, для чего они, ради чего они совершаются, и кто дал право на такой исход... Зачем это всё? Зачем тогда я приехала сюда, чтобы принять версию о том, чего не понимаю? Малдер, Малдер, я не могу так!..

В начале разговора его поставил в тупик её ровный тон. Но сейчас, когда эта надорванная, изломанная фраза вырвалась наружу, как крик о помощи... чувство вины обожгло его щёки, словно волны на причале, сокрушающие всё под собой. Вмиг упала завеса построенной им теории, ушёл, как сквозь землю, весь воинственный настрой, желание отстоять своё... С кем он затеял спор, для чего? Неужели он и вправду думал, что все истины достойны того, чтобы причинить боль ей, что это будет средством к спасению? Глупец... Нет, нет, нет, не должно так быть... не должна она так закрывать лицо руками, отворачиваясь от него – как теперь... Фокс сам не понял, что двигало им в тот момент – он подошёл к ней, преодолев расстояние, которое раньше