- А я и не знал, что вы умеете краснеть, как школьница, милая моя… - его строгий друг с едва удерживаемым хохотом полуобнял его за плечи. Хиппи сердито сбросил его руки. Фрохайк проворчал.

- Главное, всегда везёт одним и тем же…

- Да ну вас – прямо помешанные какие-то. – водрузив очки на законное место, Лэнгли неожиданно серьёзно проговорил. – А ведь она действительно его найдёт во что бы то ни стало… будь я проклят!

- Ты проклят. – последовал лаконичный ответ, и в следующую секунду хиппи был утащен под обе руки в офис, разбирать номера про Джексона по индексам… Дверь редакции «Одиноких стрелков» захлопнулась, и за ней началась почти обычная бурная деятельность.

Шоссе № 101, 4-ый причал. Складское помещение доков. Нью-Йорк. 8:27.

Покосившаяся дверь, насквозь проеденная ржавчиной, каждый раз при малейшем своём движении отчаянно скрипела. Фокс лежал в углу какой-то каморки на втором этаже большого склада у доков… Из разбитого окна невыносимо дуло и слышались раздражённые вопли голодных чаек. Странно яркий луч солнца бил и в без того воспалённые глаза. Деревянные разбухшие доски пола при каждом движении лежащего на нём связанного человека больно царапали кожу даже через – пусть и порванную – рубашку. Запястья и лодыжки опухли и затекли от крепких жгутов, опутывавших их. С потолка капало… удары капель о жестяное дно подставленных протекавших вёдер казались очень звонкими. Всё вокруг было запущенным и старым… столбы, поддерживавшие крышу, сейчас были видны из-под лохмотьев обоев, насквозь прогнили… Было очень холодно – с улицы тепло совсем не поступало. А ещё лето… Фокс мучительно вспоминал, как прибыл в это заброшенное место – «райская» была прогулочка… Трое бритоголовых молодцов в форме цвета хаки и в беретах ночью волокли его через поле какого-то ангара, прямо по грязи, несмотря на то, что он вполне был в состоянии идти сам… в случае любого неверного движения просто молча били… наконец доставили на одну из вышек, к начальнику, должно быть… Фокс плохо запомнил его – рана на затылке чуть повыше шеи нестерпимо саднила – видно, ударивший его в аллее небрежно целился, было жутко неприятно – солдаты иногда толкали за непослушание так, что он нередко падал на мокрую землю… после переезда в душном тесном фургоне грузовика всё болело… Этот шеф хотел что-то выяснить – но агент молчал. Он не геройствовал, нет: он просто не знал, о чём можно было говорить с тем резким и грубым человеком… Результат молчания не замедлил сказаться – после допроса его молча вывели куда-то и стали зверски бить. Просто истязать с намерением выбить из него хоть слово… Фокс